I. Имя.
Fira Tabris | Фира Табрис.

II. Возраст.
32 года.

III. Раса/класс/мировоззрение/специализация.
Эльфийка. Разбойница. Атеистка, хотя временами задумывается о почитаемых долийцами богах. Парное оружие.

IV. Способности.
В меру привлекательна, и не стесняется этим пользоваться. Фиру нельзя назвать мастером манипуляции, но для, например, отвлечения внимания мерзнущих на посту стражей многого и не надо.
За время жизни в эльфинаже хорошо освоила образ до смерти перепуганной эльфийки-служанки, который без труда использует при необходимости. "Нет, господин!", "Да, господин!", "Все, чего только пожелаете, господин!" в приложении к практически любому шему приносит если не успех, то хотя бы замешательство, которым женщина пользуется сполна. Актрисы из нее не выйдет, но инстинкт самосохранения помогает подбавить в голос необходимой для полноты образа паники.
Предпочитает не вступать в открытую, честную схватку. Отчасти потому, что не слишком в этом хороша, но истинная причина другая - глаза застилает алый туман, грудь распирает безумный хохот, и хочется кричать, и плакать, и вопить. А потом у ее ног лежат тела, которыми будто поужинал дикий зверь. Порой, что самое ужасное, с отметками зубов на разорванной плоти.
Преуспевает в бою, о начале которого знает лишь она сама. Будь то удар кинжалом из темного переулка, замаскированная ловушка (об этом позже) или пара слов, нашептанная нужным личностям - пока столкновение не требует от нее прямого конфликта, у эльфийки есть неплохой шанс на победу.
Врожденная эльфийская грация дополняется обширной практикой в скрытном передвижении - тенью стелется по стенам, шальным порывам ветра скользит по коридорам, дышит в такт дыханию преследуемого, избегает всего, что может создать лишний шум. Одним словом, обычно делает все возможное для того, чтобы остаться незамеченной до самого конца. А желательно и после - в идеальной ситуации душа жертвы покидает тело до того, как успеет осознать, что что-то пошло не так.
С большим удовольствием мастерит ловушки, будь то классические капканы с растяжками или что-нибудь импровизированное с использованием ножа и мотка веревки. Наделенная живым воображением, видит потенциал для убийства или хотя бы тяжелый травмы во многих вещах, которые обычный человек назвал бы лишь предметами обихода. Пока еще не может убивать ложкой, но работает над этим.
Заигрывает с алхимией без каких-либо признаков ответной любезности - мало того, что хотя бы относительно профессиональное оборудование эльфийке едва ли продадут (а украсть перегонный куб, конечно, можно, но не слишком просто), так еще и ингредиенты в городских стенах не росли. Естественно, вопрос о возможности хотя бы относительно легального получения учебных пособий даже не стоит. Дальше тех смесей, которым хватит и котелка, так и не зашла.
Мастерски вскрывает замки подручными средствами, будь то острие ножа, погнутая шпилька или еще что-нибудь маленькое, продолговатое и твердое, что оказалось под рукой. Тут, как говорится, матушка научила, а жизнь заставила быстро совершенствоваться. Не менее ловко шарит по карманам, по тем же причинам.
Весьма сносно готовит, особенно учитывая обычную скудность ингредиентов. Это умение перешло к Фире уже от отца, который изо всех сил пытался превратить юную разбойницу в приличную представительницу их народа. Обстоятельства изменились, но навык остался.
Немного говорит на эльфийском, но в по сути знает лишь несколько распространенных выражений и диалог на уровне выше "Моя твоя не понимать" поддерживать едва ли способна.
Способна читать и писать на Общем без каких-то затруднений.

V. Внешность.
Вполне-таки среднестатистическая эльфийка (сиречь, на зависть многим шемским женщинам выглядит жилистой и стройной вне зависимости от поглощаемых калорий). Телосложение достаточно атлетическое, благо возможностей практиковать свои разбойничьи умения у женщины было предостаточно. Рост для остроухих неплохой, порядка метра семидесяти пяти. Темноватая кожа, скорее всего, перешла в наследство от матери (которая за всю свою совместную с мужем жизнь так и не призналась в участии в Великой Игре или в принадлежности к Воронам, например), и пусть она несколько побледнела со временем, для особ достаточно внимательных Фира разительно выделяется средь соплеменниц. Оную кожу, стоит заметить, по сию пору испещряют отметины, оставленные пытками - шрамы, ожоги и некоторые другие в тех местах, что в приличном обществе называть не стоит. Единственный положительный момент в том, что ее палач не решился марать ее выше горла, скорее всего из этических соображений. Вот что сразу бросается в глаза лицам, склонным отличать эльфов друг от друга, так это единственный шрам, рассекающий правую сторону верхней губы и почти идеальной прямой идущий по щеке, след единственного серьезно задевшего ее удара мечом. В глубине мутно-зеленых глаз таится насмешка над миром в целом и шемленами в частности, а губы почти постоянно искривлены в ухмылке. Темно-рыжие, почти что алые волосы водопадом струятся по плечам, пусть и собираются в хвост по мере необходимости. А заостренные уши напоминают всему миру, что данный индивид принадлежит к эльфийскому племени, а потому, в глазах дворян, должна стать частью их гарема или быть наказана за свои, без сомнения, многочисленные проступки.
Одета преимущественно во что-нибудь легкое и не стесняющее движений - предпочитает ткань, но и от кожи не откажется, буде ситуация того потребует. Старается придерживаться нейтральной, не привлекающей внимания цветовой гаммы из серого, коричневого и серо-коричневого. На бедрах, крепленые ремешками и при необходимости прикрываемые подолом платья, висят два железных кинжала среднего качества, доставшиеся ей от безвременно канувшей в Лету матери. Руки относительно защищены перчатками с отрезанными пальцами - чтобы и рукоять не скользила, и необходимая для многих вещей чувствительность сохранялась. На ногах - прочные кожаные сапоги, благо долийского стремления к бегу по пересеченной местности босиком Фира не разделяет. За спиной обычно развевается плащ (от непогоды) и висит рюкзак (со всяким хламом).   

VI. Характер.
Для тех немногих, кто хорошо знал ее раньше, Фиру нынешнюю почти не отличить от растущей в эльфинаже девушки прошлого - она все такая же шебутная, беспардонная и с шилом в заднице, как и прежде. Этот набор, как ни странно, прекрасно сочетается с сердцем, в котором есть место для каждого (у кого уши правильной формы), и широкой улыбкой, греющей душу. Ради тех, кого считает близкими, готова без раздумий пойти на все и не колеблясь отдать жизнь, при этом не переставая подначивать оных близких по этому поводу. Разит сарказмом гораздо лучше, чем клинком, благо сохранила неплохое чувство юмора. И порой вспоминает меланхолично, каково это было - влюбиться с первого взгляда. Проблема, однако, в том, что смерть жениха (а в основном, если говорить по чести, последовавшее за этим заточение) у нее на руках изменила слишком многое. Все чаще и чаще улыбка не достигает глаз, становится лишь фасадом, из-за которого на мир пристально смотрит серийный убийца. Слова все больше жалят и обнажают уязвимости вместо того, чтобы приободрять. Широкая улыбка прячет оскал жаждущего крови шемленов Зверя. Девочка, свято верившая в то, что когда-нибудь спасет всех эльфов мира от цепей, выросла. Но желания своего не оставила.
Все, что могло желать простой мести какому-то конкретному шему, в душе Фиры давно выгорело, и она обратила взоры к горизонтам возможностей. Со временем пришло убеждение в том, что если надавить много раз и в правильных местах - кинжалом, ядом или словом - то быстроживущие наконец-то задумаются: "А стоило ли пытаться порабощать расу, которую мы пустили в наши дома, которой позволяем бродить по нашим лесам и красться в ночи по улицам наших городов?". Вместо того, чтобы бездумно разбиваться о людские армии, подобно прибою на скалах, гораздо лучше убедить их королей в том, что сотрудничество в интересах человечества. Вот только как, когда к эльфам никто не хочет прислушиваться?
Именно по этой причине женщина... Не то чтобы ненавидит или презирает... Просто не понимает долийцев. По ее мнению, в их руках власть над сотнями обученных держать оружие эльфов, забытые людьми знания о древнем колдовстве, возможность призвать на помощь сами леса - и что Старейшины делают со всем этим? А ровным счетом ничего. Кочуют с места на место, с головой погрузившись в славные деньки уже почти позабытого прошлого, и всячески предостерегают свои кланы от противостояния шемленам. Они не выступят единым фронтом, побоявшись возмездия и слепо веря в то, что когда-нибудь эра людей подойдет к концу, и снова наступит время Старших Народов. Многие из них обвинили бы Фиру в том, что она заразилась мышлением быстроживущих, что нельзя огнем победить огонь, что единственный разумный вариант - ждать, пока спасение не придет само собой. И потому каждый раз, почтительно склоняясь перед мудростью очередного Старейшины, женщина сжимает ладони в кулаки, чтобы ненароком не коснуться кинжалов - соблазн слишком велик.
Еще в тот знаменательный день осознав, что помощи свыше ждать бессмысленно, Фира стала учиться думать. Процесс был долгим и болезненным, особенно учитывая, что мало кто любит свободно мыслящих эльфов, но со временем она начала понимать, что это - единственная возможность что-то изменить. Посему любит задавать вопросы и читать книги на разные темы, когда предоставляется возможность. Как можно победить? Отринуть старые догматы, найти не скованного ими лидера, повести народ на восстание (умное восстание, не на попытку завалить шемленов своими телами) под его знаменем. Проблема, однако, в том, что стратегический гений женщины, мягко говоря, посредственен, и гораздо лучше она мыслит на тактическом уровне, с одного взгляда оценивая преимущества и недостатки потенциального поля боя и находя методы обращения последних в свою пользу.
Настоящая беда начинается, однако, если ей не удалось ограничиться установкой ловушек, распределением доступной живой силы и точными ударами в уязвимые места противника. Когда в крови горит адреналин, глаза щиплет от пота, а кинжалы начинают выскальзывать из рук, просыпается Зверь. И его не слишком волнует, с кем Фира сражалась - под раздачу могут попасть все, особенно те, кто не пытается сопротивляться, или, пуще того, убегает. А еще Зверь вечно голоден, потому что эльфийка старается держать его на коротком поводке...
Возможно, именно поэтому (а может, и просто от активного образа жизни или из-за полуголодного детства в эльфинаже) Табрис ест и пьет почти как Серый Страж. Не чурается любой снеди, уверенная в том, что даже самое паршивое на вкус блюдо исправит если не щепотка специй, то бутылка чего-нибудь покрепче уж точно. Умеет и любит готовить, потому что жить любит еще больше, а первое нередко связано со вторым. 

VII. Квента.
Жила-была в эльфинаже на задворках Денерима девочка с острыми ушами, которая была в каждой бочке затычкой и в каждом боку занозой. И была у нее мать, которая за (пусть и не слишком долгие) годы жизни под одной крышей научила Фиру всему, чему только могла, касательно тонкого искусства разбойничьего бытия, что превратило малышку из простой непоседы в сущий кошмар для соседей. Отец рвал бы волосы, если бы не привык к... странностям своей прекрасной половины за время совместной жизни, и не подстроил свое чувство юмора соответственно. И были у Табрис брат и сестра, которые пусть и поддерживали ее во всех ужасающих как эльфов, так и шемов начинаниях, но исполняли роль морального компаса. И вот в один прекрасный день (к сожалению, после того, как матушка спокойно отошла к своим богам во сне) пришла пора эльфийке выходить замуж, как и подобает всякой порядочной леди. Саму идею Фира презирала, но одного взгляда на ее суженого хватило, чтобы забыть о предрассудках и броситься в объятья неведомо как возникшего в другом эльфинаже жеребца. И все бы хорошо, но сынку мелкого дворянина приспичило посетить утлые хибары остроухих в поисках развлечений - узнав, что намечается свадьба, он без колебаний заявил право первой ночи, благо все эльфы по социальному статусу не стояли в его глазах много выше скота. Если бы он не избрал в качестве одной из своих наложниц Фиру, то жизнь его продлилась бы как минимум на несколько часов дольше, но ошибка была допущена, и после преодоления нескольких препятствий (включающих отравление стражников и прорыв сквозь остаток благородного гарнизона, включая капитана местной стражи) Табрис предстала перед мелкотравчатым дворянином. С огромным удовлетворением наблюдая, как двое его относительно неумелых дружков нанизали друг друга на мечи, она пропустила единственный удачный выпад главного оппонента, оставивший на ее лице шрам, быстро расправилась с шемской свиньей и, окруженная ореолом победы, вернулась домой. Где была обвинена в преднамеренном убийстве и, едва успев попрощаться с родными, брошена в местные казематы. Висеть ей бы в петле поутру, но один из "друзей" героически павшего в бою с девушкой дворянина решил, что дальние родственные связи с погибшим дают ему право поступать с пленницей так, как ему заблагорассудится. Капитан стражи дворцовой, попутно ответственный за благосостояние пленных, пока его начальство сражалось при Остагаре, благоразумно решил, что лишние проблемы ему ни к чему, и дал дворянчику карт-бланш до появления отца заколотой благородной свиньи. За этим последовал самый длинный месяц в жизни Фиры, который она предпочитает не вспоминать. Кошмары на эту тему, однако, неизменно являются ей каждую ночь. В итоге, после изумительного убеждения с ее стороны, особа благородных кровей отомкнула ее оковы, после чего была распорота собственным кинжалом от пупка до гениталий и осталась висеть с выпущенными кишками на месте эльфийки. Ах да, и именно в тот момент голодный Зверь, порождение пыток и насилия, проявил себя в полной мере, оставив охрипшего от крика дворянина без большей части правой ноги.
Следовавшие за этим несколько лет вряд ли представят особый интерес для тех, кто не получает удовольствие от жизнеописания бездомных. По большей части, эльфийка сторонилась как популярных трактов, так и крупных городов, крадя свои хлеб и воду и совершенно потеряв из виду какую-либо цель. В эльфинаж она так и не вернулась, здраво рассудив, что если за ее голову не назначена награда, то королем Ферелдена станет какой-нибудь бастард - и пропустила казнь Сориса, занявшего место сбежавшей сестры по инициативе разъяренных произошедшим бюрократов. Учитывая, что за это время страну до краев заполнили порождения тьмы, выживать было нелегко - еще тяжелее стало найти хоть какой-то смысл во влачении существования. Вдоволь настранствовавшись по охваченным Мором землям, Фира задумалась: а почему бы и не сократить поголовье тех, в чьих жилах течет голубая кровь? Однако, несмотря на то, что попытки проредить ряды дворян принесли некоторые плоды (никто не считает эльфийскую прислугу, и за небольшую мзду ей часто удавалось подобраться к благородным жертвам незамеченной), на место павших неизменно вставал кто-то из их родственников, и к моменту Собрания Земель ничего, по сути, и не изменилось. Осознав бессмысленность своих действий, Фира направилась в лес Бресилиан, надеясь найти ответы у долийцев. Не обнаружив ничего, кроме безмерного разочарования, женщина тем не менее разузнала о существовании чуть ли не единственного борца за свободу, который пережил уничтожение своего ставшего легендарным отряда. Подумав, что терять ей особо и нечего, она решила отыскать этого Кревана и, возможно, наконец-то придать жизни хоть какой-то смысл, вспоминая детские мечтания.

VIII. Связь с Вами.
Есть у администрации.

Отредактировано Fira Tabris (2015-12-06 10:47:12)